Мне сложно комментировать соцопросы на оккупированной территории.

Причин несколько. С одной стороны, я не вполне верю в искренность людей, вынужденных жить на оккупированной территории. Помню о том, как в том же Крыму мои знакомые “уходили под радары”, учились жить не соприкасаясь с государством, привыкали к внутренней эмиграции. Помню о том, как они создавали анонимные аккаунты в соцсетях и минимизировали активность. Просто потому, что не хотели, чтобы однажды утром вместо будильника их разбудил ОМОН.

С другой стороны, я далек от того, чтобы объявлять оккупированные территории – средоточием патриотических проукраинских взглядов. В конце концов, у нас нет причин сомневаться в эффективности российской машины пропаганды. И в том, что она способна вкладывать в чужие головы ту картинку реальности, которая выгодна Москве. Тем более, что именно это и было ее главной задачей на Донбассе последние пять лет.

И если этот опрос и должен провоцировать дискуссию о чем-либо – то это должен быть разговор о функционале оккупированных территорий. Потому что последние пять лет Донбасс был инструментален как для Москвы, так и для Киева.

Война для отвода внимания от аннексии

С первого дня вторжения Донбасс не был субъектом. Он был лишь объектом в руках Кремля. Который решал с его помощью свои собственные задачи. Отвлекал внимание от аннексии Крыма. Продолжал дестабилизацию Украины. Проверял границы допустимого. Список можно продолжать долго.

Но неожиданностью для Москвы стало именно то, что точно такой же подход выбрал для себя и Киев. Сразу после вторых минских соглашений украинская власть отказалась от игры по российским правилам и стала играть по своим собственным. Объявила регион временно оккупированным. Демонстрировала приверженность минским соглашениям. Раз за разом отказывалась идти на уступки, ссылаясь на обстрелы вдоль линии фронта. То самые обстрелы, что не позволяли говорит об “устойчивом перемирии”. Том самом перемирии, которое было первым и главным условием для дизайнер дальнейших шагов.

Эта политика позволяла Киеву требовать от запада сохранения санкций против России. Выигрывала время для перевооружения и реформ. Мы можем спорить о том, насколько эффективно было потрачено это время – но нет смысла спорить о том, что это время у Киева было. Как раз благодаря тому, что Украина играла по своим правилам, а не по правилам России.

На самом деле, последние пять лет статус-кво выглядел довольно просто. Москва и Киев были двумя субъектами. А оккупированный Донбасс – объектом. Кремль пытался передать оккупированные территории Украине на своих правилах. Киев отказывался их принимать, настаивая на выводе российских войск и попутно – на сохранении санкционного давления.

Когда я слышу о том, что украинское общество сегодня поделено на сторонников “немедленного возвращения” и “бескомпромиссного отрезания” оккупированных территорий – мне чудится в этом лукавство. Потому что это ложное противопоставление. Впоть до недавнего времени Киев занимался политическим айкидо – используя факт оккупации восточных регионов для решения своих собственных задач. Например – для изоляции и обескровливания российской экономики.

Все изменилось этим летом

В тот самый момент, когда новые власти решили сменить тактику. В тот самый момент, когда они уверили себя, будто Москва готова к диалога настроек и компромиссам. И теперь мы наблюдаем за тем, как Украина в одностороннем порядке идет на уступки.

Отводит войска. Вводит режим тишины. Говорит о перспективе выборов на оккупированных территориях. Киев самостоятельно отказался от прежней позиции. В рамках которой ни о каком воплощении “минска” не было смысла говорит до тех пор, пока Россия продолжает настаивать на собственном сценарии его реализации.

Прежняя субъектность сменяется своей противоположностью. Вместо собственной дорожной карты Украина начинает перенимать российскую. Вместо своих собственных правил Киев начинает соглашаться с московскими. В конце этого туннеля можно разглядеть отмену западных санкций и разрушение прежнего дипломатического статус-кво.

Я могу понятий задачи Москвы. Избавиться от санкций. Сократить издержки. Создать из Украины буфер. Вернуться в мировое политбюро.

Я могу понятий задачи Евросоюза. Вернутся на российские рынки. Закрыть “украинский вопрос”. Вернутся к довоенному формата сосуществования с Москвой.

Я лишь никак не могу понятий задачи Киева.

Остановить войну? Вернуть территории? Избавиться от очага дестабилизации? Но все эти опции находятся в руках Москвы. Которая и начинала эту войну лишь для того, чтобы сохранить соседнюю страны в орбите своего влияния. Единственная причина для Кремля остановить войну – это получить ту Украину, которая будет отвечать российским ожиданиям.

Нынешний Донбасс – это прототип то Украины, с существованием которой Москва готова согласиться. Любой другой формат существования нашей страны Россия будет воспринимать как угрозу – со всеми вытекающими. И нет ничего удивительного в том, что Кремль хочет вернуть этот регион Украине на своих правилах – чтобы он затем переделал всю страну под себя.

Возможно, новая украинская власть готова заплатит эту цену. Но с таким подходом вряд ли согласится активное украинское меньшинство. А это, в свою очередь, чревато лишь тем, что линия противостояния переместится с окопов на Донбассе на улицы украинских городов.

Вполне возможно, что все это отлично понимают в Москве. Вполне вероятно, что всего этого никак не поймут в Киеве. Но непонимание никогда не избавляло от последствий.

Скорее наоборот.

Источник: ЛИГА.net